Водка после Октябрьской революции

Эстафета запретов была продолжена и после Октябрьской революции. На другой день после ее победы, 8 ноября 1917 года, Петроградский военно-революционный комитет издал приказ, которым «впредь до особого распоряжения» воспрещалось «производство алкоголя и всяких «алкогольных напитков». Совет народных комиссаров (правительство Советской России) 19 декабря 1919 года принял постановление «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» - первый советский аналог сухого закона. К середине 1920 года национализировали 953 спиртоводочных завода. В августе 1920 года были объявлены национальной собственностью все находившиеся на территории Советской России вина, коньячные и водочные изделия. Спирт производился и отпускался теперь исключительно для технических целей, производство его для питья было запрещено. И этот запрет стал, пожалуй, единственным идеологическим наследием царского режима, попавшим в «новый мир»...

Почти «всухую» встретили новый век и Соединенные Штаты. К этому времени противники употребления спиртного набрали заметную политическую силу, так что в 1905 году сухой закон действовал уже в Канзасе, Мэне, Небраске и Северной Дакоте, к 1912 году он охватил девять штатов, к 1916 году - 26. После вступления США в Первую мировую войну, когда правительство озаботилось сбережением запасов зерна, сторонники prohibition (сухого закона) добились общенационального запрета на производство спиртных напитков. В 1917 году конгресс США принял и направил на утверждение штатов проект 18-й поправки к Конституции о введении сухого закона. В сентябре 1917 года в стране было прекращено производство виски, а в мае 1919 года та же участь постигла производство пива. С 1 июля 1919 года на территории США была полностью запрещена продажа спиртных напитков, а 16 января 1920 года вступила в силу та самая 18-я поправка к Конституции США.

Дальнейшая история сухого закона в его классическом американском исполнении хорошо известна. Нечего и говорить, что антиалкогольные меры сразу стали крайне непопулярными у населения; более того, они существенно навредили национальной экономике и вызвали резкое повышение уровня организованной преступности. Гангстерские группировки (бутлегеры) наживались на контрабанде и подпольной торговле спиртным - понятное дело, не облагавшейся никакими налогами. К тому же для соблюдения выполнения сухого закона элементарно не хватало людей: правительством было назначено около 2,5 тыс. агентов, но если даже их всех расставили бы в цепочку по сухопутным и морским границам США, то каждому из них пришлось бы обеспечивать неприкосновенность двадцатимильного участка. Естественно, это было выше физических сил агентов. Видимо, от расстройства и для того, чтобы как-то компенсировать свои усилия, стали взимать «дань» с пойманных контрабандистов. Но и это помогало мало. В 1925 году товарищ министра финансов по делам сухого закона С. Эндрью отметил: «Лишь 5% контрабандистов алкоголя перехватывается властями». Израсходовав 12 млн полновесных довоенных долларов на борьбу с нарушителями, американские власти в декабре 1933 года приняли 21-ю поправку к Конституции, отменявшую общенациональный сухой закон.